Неточные совпадения
В десятом
часу старый князь, Сергей Иванович и Степан Аркадьич сидели у Левина и, поговорив о родильнице, разговаривали и о посторонних предметах.
Был уже шестой
час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не ехать на своих лошадях, которых все знали, Вронский сел в извозчичью карету Яшвина и велел ехать как можно скорее. Извозчичья
старая четвероместная карета была просторна. Он сел в угол, вытянул ноги на переднее место и задумался.
Улыбка вдруг исчезла с лица Рябинина. Ястребиное, хищное и жесткое выражение установилось на нем. Он быстрыми костлявыми пальцами расстегнул сюртук, открыв рубаху на выпуск, медные пуговицы жилета и цепочку
часов, и быстро достал толстый
старый бумажник.
Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое — всё это кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать всё это, надо, чтобы от
старого до малого все деревенские люди работали не переставая в эти три-четыре недели втрое больше, чем обыкновенно, питаясь квасом, луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая сну не более двух-трех
часов в сутки. И каждый год это делается по всей России.
В душе ее в тот день, как она в своем коричневом платье в зале Арбатского дома подошла к нему молча и отдалась ему, — в душе ее в этот день и
час совершился полный разрыв со всею прежнею жизнью, и началась совершенно другая, новая, совершенно неизвестная ей жизнь, в действительности же продолжалась
старая.
Я замечал, и многие
старые воины подтверждали мое замечание, что часто на лице человека, который должен умереть через несколько
часов, есть какой-то странный отпечаток неизбежной судьбы, так что привычным глазам трудно ошибиться.
Чичиков кинул вскользь два взгляда: комната была обвешана старенькими полосатыми обоями; картины с какими-то птицами; между окон старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или
старая колода карт, или чулок; стенные
часы с нарисованными цветами на циферблате… невмочь было ничего более заметить.
И так они
старели оба.
И отворились наконец
Перед супругом двери гроба,
И новый он приял венец.
Он умер в
час перед обедом,
Оплаканный своим соседом,
Детьми и верною женой
Чистосердечней, чем иной.
Он был простой и добрый барин,
И там, где прах его лежит,
Надгробный памятник гласит:
Смиренный грешник, Дмитрий Ларин,
Господний раб и бригадир,
Под камнем сим вкушает мир.
В сей утомительной прогулке
Проходит час-другой, и вот
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот
Остановился. К
старой тетке,
Четвертый год больной в чахотке,
Они приехали теперь.
Им настежь отворяет дверь,
В очках, в изорванном кафтане,
С чулком в руке, седой калмык.
Встречает их в гостиной крик
Княжны, простертой на диване.
Старушки с плачем обнялись,
И восклицанья полились.
На другой день после описанных мною происшествий, в двенадцатом
часу утра, коляска и бричка стояли у подъезда. Николай был одет по-дорожному, то есть штаны были всунуты в сапоги и
старый сюртук туго-натуго подпоясан кушаком. Он стоял в бричке и укладывал шинели и подушки под сиденье; когда оно ему казалось высоко, он садился на подушки и, припрыгивая, обминал их.
Бульба по случаю приезда сыновей велел созвать всех сотников и весь полковой чин, кто только был налицо; и когда пришли двое из них и есаул Дмитро Товкач,
старый его товарищ, он им тот же
час представил сыновей, говоря: «Вот смотрите, какие молодцы! На Сечь их скоро пошлю». Гости поздравили и Бульбу, и обоих юношей и сказали им, что доброе дело делают и что нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь.
И погиб козак! Пропал для всего козацкого рыцарства! Не видать ему больше ни Запорожья, ни отцовских хуторов своих, ни церкви Божьей! Украйне не видать тоже храбрейшего из своих детей, взявшихся защищать ее. Вырвет
старый Тарас седой клок волос из своей чуприны и проклянет и день и
час, в который породил на позор себе такого сына.
Месяца полтора назад он вспомнил про адрес; у него были две вещи, годные к закладу:
старые отцовские серебряные
часы и маленькое золотое колечко с тремя какими-то красными камешками, подаренное ему при прощании сестрой, на память.
— Заклад принес, вот-с! — И он вынул из кармана
старые плоские серебряные
часы. На оборотной дощечке их был изображен глобус. Цепочка была стальная.
Затем Самгин почувствовал, что никогда еще не был он таким хорошим, умным и почти до слез несчастным, как в этот странный
час, в рядах людей, до немоты очарованных
старой, милой ведьмой, явившейся из древних сказок в действительность, хвастливо построенную наскоро и напоказ.
«Конечно, это она потому, что
стареет и ревнует», — думал он, хмурясь и глядя на
часы. Мать просидела с ним не более получаса, а казалось, что прошло
часа два. Было неприятно чувствовать, что за эти полчаса она что-то потеряла в глазах его. И еще раз Клим Самгин подумал, что в каждом человеке можно обнаружить простенький стерженек, на котором человек поднимает флаг своей оригинальности.
«Нет, дерзкий хищник, нет, губитель! —
Скрежеща, мыслит Кочубей, —
Я пощажу твою обитель,
Темницу дочери моей;
Ты не истлеешь средь пожара,
Ты не издохнешь от удара
Казачьей сабли. Нет, злодей,
В руках московских палачей,
В крови, при тщетных отрицаньях,
На дыбе, корчась в истязаньях,
Ты проклянешь и день и
час,
Когда ты дочь крестил у нас,
И пир, на коем чести чашу
Тебе я полну наливал,
И ночь, когда голубку нашу
Ты,
старый коршун, заклевал...
Бабушка не решилась оставить его к обеду при «хороших гостях» и поручила Викентьеву напоить за завтраком, что тот и исполнил отчетливо, так что к трем
часам Опенкин был «готов» совсем и спал крепким сном в пустой зале
старого дома.
Чрез
час каюты наши завалены были ящиками: в большом рыба, что подавали за столом,
старая знакомая, в другом сладкий и очень вкусный хлеб, в третьем конфекты. «Вынеси рыбу вон», — сказал я Фаддееву. Вечером я спросил, куда он ее дел? «Съел с товарищами», — говорит. «Что ж, хороша?» «Есть душок, а хороша», — отвечал он.
В глазах мелькнет вывеска лавки, отворенное жалюзи и заспанное лицо
старого испанца; там арфа у окна; там детская головка; солдат на
часах.
К обеду, то есть
часов в пять, мы, запыленные, загорелые, небритые, остановились перед широким крыльцом «Welch’s hotel» в Капштате и застали в сенях толпу наших. Каролина была в своей рамке, в своем черном платье, которое было ей так к лицу, с сеточкой на голове. Пошли расспросы, толки, новости с той и с другой стороны. Хозяйки встретили нас, как
старых друзей.
Тетушки ждали Нехлюдова, просили его заехать, но он телеграфировал, что не может, потому что должен быть в Петербурге к сроку. Когда Катюша узнала это, она решила пойти на станцию, чтобы увидать его. Поезд проходил ночью, в 2
часа. Катюша уложила спать барышень и, подговорив с собою девочку, кухаркину дочь Машку, надела
старые ботинки, накрылась платком, подобралась и побежала на станцию.
В то время, как Нехлюдов подъезжал к месту жительства
старого генерала, куранты
часов на башне сыграли тонкими колокольчиками «Коль славен Бог», а потом пробили два
часа.
Этот тон смутил Зосю. Несколько дней она казалась спокойнее, но потом началась
старая история. Привалова удивляло только то, что Половодов совсем перестал бывать у них, и Зося, как казалось, совсем позабыла о нем. Теперь у нее явилось новое развлечение: она
часов по шести в сутки каталась в санях по городу, везде таская за собой Хину. Она сама правила лошадью и даже иногда сама закладывала свой экипаж.
Вернувшись домой только в шесть
часов утра, «еле можаху», он, не раздеваясь, растянулся на
старом клеенчатом диване и теперь лежал в расстегнутой куцей визитке табачного цвета, в смятых панталонах и в одном сапоге.
Через четверть
часа они беседовали самым мирным образом, как
старые знакомые, что безгранично удивило Матрешку, считавшую барина решительно неспособным к «словесности».
А Туркины? Иван Петрович не
постарел, нисколько не изменился и по-прежнему все острит и рассказывает анекдоты; Вера Иосифовна читает гостям свои романы по-прежнему охотно, с сердечной простотой. А Котик играет на рояле каждый день,
часа по четыре. Она заметно
постарела, похварывает и каждую осень уезжает с матерью в Крым. Провожая их на вокзале, Иван Петрович, когда трогается поезд, утирает слезы и кричит...
Старая Россия и должна опьянять себя в
час разложения и исторической кончины.
Но у него лежали дома
старые серебряные
часы, давно уже переставшие ходить.
—
Часом только разве прежде нашего прибудут, да и того не будет,
часом всего упредят! — поспешно отозвался Андрей. — Я Тимофея и снарядил, знаю, как поедут. Их езда не наша езда, Дмитрий Федорович, где им до нашего.
Часом не потрафят раньше! — с жаром перебил Андрей, еще не
старый ямщик, рыжеватый, сухощавый парень в поддевке и с армяком на левой руке.
Это был сухопарый, еще не
старый мужик, с весьма продолговатым лицом, в русых кудрях и с длинною тоненькою рыжеватою бородкой, в ситцевой рубахе и в черном жилете, из кармана которого выглядывала цепочка от серебряных
часов.
Но на другой же день
старая девица вернулась, просидела четыре
часа и удалилась с обещаньем посещать Татьяну Борисовну ежедневно.
Правда: комнатка твоя выходила в сад; черемухи, яблони, липы сыпали тебе на стол, на чернильницу, на книги свои легкие цветки; на стене висела голубая шелковая подушечка для
часов, подаренная тебе в прощальный
час добренькой, чувствительной немочкой, гувернанткой с белокурыми кудрями и синими глазками; иногда заезжал к тебе
старый друг из Москвы и приводил тебя в восторг чужими или даже своими стихами; но одиночество, но невыносимое рабство учительского звания, невозможность освобождения, но бесконечные осени и зимы, но болезнь неотступная…
Старая девица высидела у Татьяны Борисовны три
часа, не умолкая ни на мгновенье.
Уже несколько
часов бродил я с ружьем по полям и, вероятно, прежде вечера не вернулся бы в постоялый двор на большой Курской дороге, где ожидала меня моя тройка, если б чрезвычайно мелкий и холодный дождь, который с самого утра, не хуже
старой девки, неугомонно и безжалостно приставал ко мне, не заставил меня наконец искать где-нибудь поблизости хотя временного убежища.
В 2
часа мы дошли до Мяолина — то была одна из самых
старых фанз в Иманском районе. В ней проживали 16 китайцев и 1 гольдячка. Хозяин ее поселился здесь 50 лет тому назад, еще юношей, а теперь он насчитывал себе уже 70 лет. Вопреки ожиданиям он встретил нас хотя и не очень любезно, но все же распорядился накормить и позволил ночевать у себя в фанзе. Вечером он напился пьян. Начал о чем-то меня просить, но затем перешел к более резкому тону и стал шуметь.
— Не пора ли? Я в ваших распоряжениях, только доставьте меня, пожалуйста, в Лондон к двум с половиной или трем
часам, а теперь позвольте мне принять
старого друга, который только что приехал; да вы, может, его знаете, — Мордини.
Может быть, он сладил бы и с этим открытием, но возле стояла жена, дети, а впереди представлялись годы ссылки, нужды, лишений, и Витберг седел, седел,
старел,
старел не по дням, а по
часам. Когда я его оставил в Вятке через два года, он был десятью годами старше.
— Недостатка в месте у меня нет, — ответил он, — но для вас, я думаю, лучше ехать, вы приедете
часов в десять к вашему батюшке. Вы ведь знаете, что он еще сердит на вас; ну — вечером, перед сном у
старых людей обыкновенно нервы ослаблены и вялы, он вас примет, вероятно, гораздо лучше нынче, чем завтра; утром вы его найдете совсем готовым для сражения.
Мы покраснели до ушей, не смели взглянуть друг на друга и спросили чаю, чтоб скрыть смущение. На другой день
часу в шестом мы приехали во Владимир. Время терять было нечего; я бросился, оставив у одного
старого семейного чиновника невесту, узнать, все ли готово. Но кому же было готовить во Владимире?
— Ах, — сказал он, меняя тон, как будто встретил
старого знакомого, — сделайте одолжение, не угодно ли сесть? Граф через четверть
часа выйдет.
Вечером, после привала, сделанного в Братовщине,
часу в восьмом, Москва была уже рукой подать. Верстах в трех полосатые верстовые столбы сменились высеченными из дикого камня пирамидами, и навстречу понесся тот специфический запах, которым в
старое время отличались ближайшие окрестности Москвы.
Жар помаленьку спадает; косцы в виду барского посула удваивают усилия, а около шести
часов и бабы начинают сгребать сено в копнушки. Еще немного, и весь луг усеется с одной стороны валами, с другой небольшими копнами. Пустотелов уселся на
старом месте и на этот раз позволяет себе настоящим образом вздремнуть; но около семи
часов его будит голос...
По-настоящему, следовало бы ожидать с его стороны целой бури (так как четверть
часа уже перешло за положенный срок), но при виде массы благоухающих плодов сердце
старого барина растворяется.
У него есть библиотека, в которой на первом плане красуется
старый немецкий «Conversations-Lexicon», [Словарь разговорных слов (нем.).] целая серия академических календарей, Брюсов календарь, «
Часы благоговения» и, наконец, «Тайны природы» Эккартсгаузена.
После обеда дедушка
часа два отдыхает; потом ему подают колоду
старых замасленных карт, и начинается игра.
— Ну что? выманил у
старого лиходея запись? — Таким вопросом встретила Ивана Федоровича тетушка, которая с нетерпением дожидалась его уже несколько
часов на крыльце и не вытерпела наконец, чтоб не выбежать за ворота.
Старый лакей, который служил здесь еще во времена крепостного права, знающий привычки
старого барина, в известный
час поставит перед ним столик с прибором и дымящейся серебряной миской и осторожно будит его, посматривая на
часы...
Я сказал матери, что после церкви пойду к товарищу на весь день; мать отпустила. Служба только началась еще в
старом соборе, когда Крыштанович дернул меня за рукав, и мы незаметно вышли. Во мне шевелилось легкое угрызение совести, но, сказать правду, было также что-то необыкновенно заманчивое в этой полупреступной прогулке в
часы, когда товарищи еще стоят на хорах собора, считая ектений и с нетерпением ожидая Херувимской. Казалось, даже самые улицы имели в эти
часы особенный вид.
За
час до заката солнца стаи молодых гусей поднимаются с воды и под предводительством
старых летят в поля.